Личный сайт Защиринской Оксаны Владимировны

Главная / Сказкотерапия / Книги и статьи / Психологизм русской народной сказки

«Жили-были Дед и Баба. И была у них курочка Ряба…». Трудно найти человека, который не знает этой сказки. Уже много десятков лет она привлекает большого и маленького слушателя своим содержанием. Можем ли мы утверждать, что оно столь понятно, каким представляется на первый взгляд? М. В. Ермолаева по этому поводу размышляет: «В «Курочке Рябе» с точки зрения логики житейской мысли недоумение вызывают три очень важных, ключевых для сказки момента:

• во-первых, почему, получив золотое яичко, дед и баба начали его бить;
• во-вторых, почему, когда этот труд совершала для них мышка, они ударились в плач;
• в-третьих, неужели простое яичко можно всерьез рассматривать в качестве адекватной замены золотому»1.

Получается, что сказка абсурдна и имеет ли смысл тратить на ее прочтение и интерпретацию действительно драгоценное время? Не будем торопиться с выводами. Посмотрим на проблему масштабнее глазами психолога, который способен предложить множество вариантов анализа текста. Курочка Ряба может рассматриваться как воплощение чуда, дара, приятной неожиданности, чего в нашей жизни явно не хватает, а яичко – символ богатства, к которому нужно привыкнуть и уметь с ним обращаться. В современной трактовке Дед и Баба могут превратиться в прообразы «новых русских» с их отсутствием культуры отношения к деньгам.

В жизни духовное и материальное богатства всегда даются человеку с большим трудом, если он создает их самостоятельно. На непростом пути накопления будут встречаться частые разочарования, потери смысла жизни. Забота только о материальном благополучии заставляет расплачиваться человеческими ценностями: добротой, честностью, дружбой и любовью. Сказки нам всегда подсказывают, что богатый не может быть положительным персонажем. Из покон веков передается одна мысль: бездуховное богатство – плохо. Но человек упрямо, неотступно к нему стремиться. Жизнь здесь совсем не учит. В свою очередь народная мудрость настойчиво иронизирует по поводу стремления к наживе и дарит главному герою несметные сокровища. Они возникают «по щучьему велению, по моему хотению», при повороте кольца, взмахе волшебной палочки, благодаря усилиям добровольных помощников – Кот в Сапогах, Сивка-бурка, Конек-Горбунок, добрые волшебницы, феи, морские царевны и пр. Неожиданно приобретая, главный герой, как правило, без сожаления все теряет по тривиальным причинам, получившим свое оправдание за счет «русской натуры». В конце сказки вокруг остаются только самые дорогие, близкие люди. Ценности все найдены в результате жизненного пути. Остается признать, что сказка экзистенциальна по своей сути.

«Жили-были старик со старухой. Просит старик: “Испеки, старуха, колобок…”»2. Каждому дошкольнику хорошо знакома эта сказка. Далее колобок самовольно отправляется путешествовать, предлагая другим героям выслушать свою заносчивую песенку. Особенно ею заинтересовалась лиса, попросила спеть второй, третий раз…

«Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок» – сказала лиса и высунула свой язык. Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала».

Что делать, чтобы в жизни тебя «не скушали»? Нехитрая сказка предлагает свою версию ответа:

• во-первых, без предварительной подготовки (воспитания, обучения) не суйся «вперед батьки в пекло»;
• во-вторых, одними коммуникативными навыками с человеческим ресурсом не совладать;
• в-третьих, здоровая критичность мышления еще никому не мешала, а амбициозность, завышенное самомнение, заносчивость, глупость без труда определяют человека в разряд «съеденных».

Печально, что потом даже предъявлять претензии некому. Сам виноват по недомыслию. Поэтому сказка приобретает скрытый психокоррекционный смысл синдрома бродяжничества и преморбидной личности. Она ратует за культуру отношений между людьми, возникающую при условии определенного уровня развития социального интеллекта: кто успел, тот и съел.

«Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали…»3. Далее разворачивается один из вариантов сюжета счастливой случайности, сделавшей главного героя красивым и умным. В сказке «Сивка-бурка» только Иванушка ночью не спал, пшеничное поле берег и поймал «вещую каурку». Они профессионально договариваются о взаимодействии. Рядом нет медиаторов, и конфликт решается не по типу компромисса, а «выиграть – выиграть», оставляя Ивана и Сивку-бурку своего рода победителями ситуации.

Возвращаясь домой, Иванушка с большим удовольствием выполняет роль игротерапевта в семье, ведь нельзя же объявить близким, что они ленивые, недальновидные, некомпетентные в общении, довольствуются социальными стереотипами. Дурачок оказывается наиболее самодостаточным персонажем, т.к. бессознательно находится на пути самореализации. Сказка не заставляет долго ждать: царскую дочь Елену Перекрасную замуж выдают. Надо только на коне допрыгнуть до высокого окна и перстень снять с ее руки. «Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать». Иванушка тут как тут, с третьего раза не только перстень снял, но и умудрился невесту поцеловать. Сидя дома на печи с обмотанной в тряпку рукой, он настойчиво продолжает диагностировать родственников:

– «– Братцы, а не я ли это там был? 
– Сиди, дурень, не болтай зря! 
Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень взглянуть. Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло! 
– Перестань, дурень, с огнем баловать! – кричат братья. – Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дома прогнать!»

Не поддаются братья психокоррекционному воздействию, хотя психологические услуги предлагаются ненавязчиво, профессионально, играючи и бесплатно. Пока царевна сама не разыскала своего жениха, никто не подозревал, что это главный дурачок. «Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!». Здесь бы радоваться, пировать, но становится грустно: насколько разум человеческий негибок, слеп, склонен к навешиванию ярлыков и раздаче штампов. Действительно, лень вперед нас родилась и не позволяет активно изучать людей, окружающий мир. Сказка осторожно, с иронией учит нас социальной компетентности.

Читая сказку, иногда недоумеваешь по причине глупости богатых людей и природному уму, искрометному чувству юмора бедняков. Существует объяснение и данному сказочному феномену. Кто будет более активен: сытый или голодный, богатый или бедный, коренной петербуржец или провинциал? Жизнь лишний раз свидетельствует о наличие неистребимых компенсаторных механизмах, заставляющих человека влиять на себя и социум. Возникает активность по типу «вечного двигателя», обеспечивающего все стороны существования индивида в культурологическом пространстве. Хочешь жить – умей вертеться! По этому поводу трудно спорить. Вот и становимся деятельными, умными, реалистичными, проявляя бесконечную толерантность в отношении к окружающим: отмалчиваемся, улыбаемся, отшучиваемся. Некоторые русские народные сказки как будто специально возникают по этому поводу, представляя собой динамичный диалог двух главных героев.

Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный.
– Эй, постой! Что на базар везешь?
– Солому.
– Врешь, дурак! Какая солома – это дрова!
– Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!
Сказал бедный и поехал своей дорогой.
На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.
– Так и так, – рассказывает ему, – разобидел меня бедный мужичишка!
А бедный как тут – едет опять навстречу.
– Вот он – вчерашний мужик-то! – говорит богатый.
– Нет, врешь! – отвечает ему бедный. – Я не вчерашний: скоро сорок стукнет, как я живу на белом свете4.

Сказка на этот раз опять учит чувству юмора и быстроте интеллектуальных реакций.

Испокон веков семейные неурядицы будоражили воображение человека. Очень много сказок посвящено внутрисемейным отношениям. Они своим содержанием полифункциональны. Во-первых, дидактичны, т.к. учат мужским и женским социальным ролям, гармоничным отношениям между супругами. Во-вторых,психокоррекционны: заставляют задуматься о возможностях изменения личности, поведения человека с целью создания или налаживания отношений между мужем и женой.

В сказке мы видим поведение настоящего хозяина, мужика, как

• он поддерживает свое амплуа кормильца, добытчика,
• старается влиять, воздействовать на сознание супруги,
• расплачивается за свои неумные действия,
• приобретает опыт, избегая ошибок благодаря добрым друзьям, советчикам.

Жена зачастую представляет собой одиозную фигуру, и жизнь перестает казаться медом. Она слишком

• умная
• красивая
• могущественная (но тщательно скрывает до поры до времени)
• глупая
• коварная, злая
• хозяйственная
• старая и т.п.

Женщина сама по себе становится испытанием для мужчины, проверкой на прочность мужских достоинств. В зависимости от возможностей влияния жены на мужа у него бывает все в порядке (становится красивее, умнеет, богатеет, процветает, выздоравливает, «рождается заново» как личность) или начинает вызывать жалость у читателя (глупеет, болеет, портится характером, разоряется, получает инвалидность, умирает).

В некоторых сказках семейная пара представляет собой некий симбиоз по типу: «Муж и жена – одна сатана». У такой пары ума хватает больше на пакости, чем рождение и выращивание потомства, взаимопомощь и нравственное обогащение друг друга. С подачи жены в голове у мужа роятся недобрые мысли, но в его дела вмешиваются посторонние, сказочные лица и вносят своевременные  коррективы в асоциальное поведение «заблудшей овцы». Мужской типаж «женского подкаблучника» жалок и не вызывает симпатии. Интереснее вариант неумного, неопытного жениха (мужа), который, руководствуясь нравоучениями невесты (жены), не проявляет упрямства, а следует ее систематическим указаниям. В ходе собственных действий он оказывается способным к анализу ситуаций и – пожалуйста, наступает абсолютный «хэппи энд»:

• «Стали они вместе жить-поживать да добра наживать»;
• «Вот веселым пирком, да и за свадебку!»;
• «Иван-дурак женился на ней; стали жить да быть, и теперь живут»;
• «Не стали они долго раздумывать, перевенчались и зажили себе припеваючи»;
• «Сколько тут было радостей, сколько веселья! Обвенчались и стали жить, да быть, да добро копить»;
• «Проснулся, видит – дело сделано, ничем не воротишь! И велел свадьбу справлять, пир пировать, гостей угощать»;
• «Взял за руки белые, целовал в уста сахарные, привел к отцу, к матери, и стали все вместе жить, да поживать, да добра наживать»;
• «С тех пор старик со старухой стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается»;
• «Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировали свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка»;
• «Иван-царевич взял Марью-царевну… И стали они жить-поживать, добра наживать»;
• «А удалец на той царевне Полюшке женился и раздиковинную пирушку сделал; я там обедал, мед пил, а уж какая у них капуста – ино теперь в роте пусто!»;
• «Он женился на Василисе-царевне и жил с нею долгие лета в любви и согласии»;
• «А Иван-царевич женился на прекрасной королевне Елене и начал с нею жить дружно, полюбовно, так что один без другого ниже единой минуты пробыть не могли»;
• «Тут их и обвенчали; на той свадьбе я и был, мед-пиво пил, по бороде текло, в рот не попало»;
• «А царь с младой царицею стал жить да поживать, добра наживать. Царь ею завсегда любовался и в золоте водил».

Не всегда в русских народных сказках все семейные перипетии заканчиваются счастливо. Муж или жених иногда вынуждены по сложившимся обстоятельствам применять превентивные меры. Тут не скупятся в средствах, т.к. женщина доводит мужчину до полного разорения, лишает возможности служить Родине, заниматься любимым делом, наслаждаться тихим семейным счастьем, в конце концов, банально изменяет. Доведенный до отчаяния русский мужик занимается рукоприкладством:

• «Иван Голый не стал дожидаться, сам ухватил царевну за косы и до тех пор волочил ее по двору, пока не покаялась и не дала слова слушаться во всем мужа»;
• «По его слову королевну взяли – неверную жену, привязали за хвост к дикому жеребцу и пустили в чистое поле; жеребец полетел стрелою и размыкал ее белое тело по яругам, по крутым оврагам»;
• «Вырезали ей глаза, привязали к коням и пустили в поля. Размыкали ее кони по чистому полю»;
• «Дед как узнал все это, рассердился на жену и застрелил ее»;
• «Засмолили в бочку, бросили в море, но не так ее бог хранил: она тут же канула на дно, и след пропал»;
• «Взял тогда – рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучал, приговаривая: “Вот тебе диво дивное! Вот тебе чудо чудное!”».

Муж борется за свои жизненные перспективы, рассчитывая видеть в жене если не помощницу в делах, то сочувствующую половину. Особенно удачно складываются дела у мужчин, имеющих Василису Премудрую. Однако неизбежно приходится потрудиться, померяться с кем-то силами и удалью, отправиться в трудное и опасное путешествие, договориться со злыми сказочными персонажами, что-то построить и прочее. Получается все как в жизни: «Любишь кататься – люби и саночки возить». Приобретенное такими усилиями добро, счастье остаются с молодыми на всю последующую жизнь.

В сказках о семейных взаимоотношениях самым негативным персонажем оказывается часто жена, поступающая наперекор стремлениям мужа, игнорирующая его представления о добывании средств на существование. Если она дополнительно к своей вредности глупа, то может безвольного мужика довести до разорения, смерти.

Охотник и его жена

Жил-был охотник, и было у него две собаки. Раз как-то бродил он с ними по лугам, по лесам, разыскивал дичи, долго бродил – ничего не видал, а как стало дело к вечеру, набрел на такое диво: горит пень, а в огне змея сидит. И говорит ему змея:
– Изыми, мужичок, меня из огня, из полымя, я тебя счастливым сделаю: будешь знать все, что на свете есть, и как зверь говорит, и что птица поет!
– Рад тебе помочь, да как? – спрашивает змею охотник.
– Вложи только в огонь конец палки, я по ней и вылезу.
Охотник так и сделал. Выползла змея:
– Спасибо, мужичок! Будешь разуметь теперь, что всякая тварь говорит; только никому про то не сказывай, а если скажешь – смертью помрешь!
Опять охотник пошел искать дичь, ходил, ходил, и пристигла его ночь темная.
«Домой далеко, – подумал он, – останусь-ка здесь ночевать».
Развел костер и улегся возле вместе с собаками и слышит, что собаки завели промеж себя разговор и называют друг друга братом.
– Ну, брат, – говорит одна, – ночуй ты с хозяином, а я домой побегу, стану двор караулить. Не ровен час: воры пожалуют!
– Ступай, брат, с богом! – отвечает другая.
Поутру рано воротилась из дому собака и говорит той, что в лесу ночевала:
– Здравствуй, брат!
– Здорово!
– Хорошо ли  ночь у вас прошла?
– Ничего, слава богу! А тебе, брат, как дома поспалось?
– Ох, плохо! Прибежала я домой, а хозяйка говорит: «Вот черт принес без хозяина!» – и бросила мне горелую корку хлеба. Я понюхал, понюхал, а есть не стал; тут она схватила кочергу и давай меня потчевать, все ребра пересчитала! А ночью, брат, приходили на двор воры, хотели к амбарам да клетям подобраться, так я такой лай поднял, так зло на них накинулся, что куда уж было думать о чужом добре, только б самим уйти подобру-поздорову! Так всю ночь и провозился!
Слышит хозяин, что собака собаке сказывает, и держит у себя на уме: «Погоди, жена! Приду домой – уж я те задам жару!»
Вот пришел в избу:
– Здорово, хозяйка!
– Здорово, хозяин!
– Приходила вчера домой собака?
– Приходила.
– Что ж, ты ее накормила?
– Накормила, родимый! Дала ей целую крынку молока и хлеба покрошила.
– Врешь, старая ведьма! Ты дала ей горелую корку да кочергой прибила.
Жена повинилась и пристала к мужу, скажи да и скажи, как ты про все узнал.
– Не могу, – отвечает муж, – не велено сказывать.
– Скажи, миленький!
– Право слово, не могу!
– Скажи, голубчик!
– Если скажу, так смертью помру.
– Ничего, только скажи, дружок!
Что станешь с бабой делать? Хоть умри, да признайся!
– Ну, давай белую рубаху, – говорит муж.
Надел белую рубаху, лег в переднем углу под образа, совсем умирать приготовился, и собирается рассказать хозяйке всю правду истинную. На ту пору вбежали в избу куры, а за ними петух и стал гвоздить то ту, то другую, а сам приговаривает:
– Вот я с вами разделаюсь! Ведь я не такой дурак, как наш хозяин, что с одной женой не справится! У меня вас тридцать и больше того, а захочу – до всех доберусь!
Как услыхал эти речи охотник, не захотел быть в дураках, вскочил с лавки и давай учить жену плеткою. Присмирела она: полно приставать да спрашивать!

В этой сказке5 муж – честный человек, хозяйственник, без особых интеллектуальных способностей. Жена хуже, так как лишена элементарных морально-этических принципов. Она живет не с любимым человеком, а его ресурсным состоянием. Диагностично ее злое, пагубное любопытство – выраженный эгоцентризм как личностная деформация в сочетании с делинквентным поведением. Своим содержанием сказка призывает мужчину при любых обстоятельствах, включая отношения с женщинами, не терять деловую бдительность и соответствовать своей социальной роли, иначе добром все не кончится. Всем, кто работает и отвечает за дело, людей, напоминается о дифференцированном выборе тем для разговоров на семейной кухне.

Встречаются сказки, в которых все женские старания помочь мужчине, облегчить его жизнь заканчиваются ничем или вынужденной самостоятельностью кормильца семьи. Поначалу он оказывается таким глупым и социально неприспособленным, что личностная активность превращается в одну сплошную ошибку. Наступает момент, когда надо принимать жизненно важно решение: становится совсем домашним (расписаться в полной беспомощности и никчемности) или вовсе покидать родной кров и «закаляться как сталь» в социальных перипетиях.

Доброе слово

Жил-был Иван Несчастный: куда ни пойдет работать – другим дают по рублю да по два, а ему все двугривенный.
– Ах, – говорит он, – али я не так уродился, как другие люди? Пойду-ка я к царю да спрошу: отчего мне счастья нет?
Вот приходит к царю
– Зачем, брат, пришел?
– Так и так, рассудите: отчего мне ни в чем счастья нет?
Царь созвал своих бояр и генералов, стал их спрашивать: они думали-думали, ломали-ломали свои головы, ничего не придумали. А царевна выступила, да и говорит отцу:
– А я так думаю, батюшка: коли его женить, то, может, и ему господь пошлет иную долю.
Царь разгневался, закричал на дочь:
– Когда ты лучше нас рассудила, так и ступай за него замуж!
Тотчас взяли Ивана Несчастного, обвенчали с царевною и выгнали обоих вон из города, чтоб об них и помину не было.
Пошли они на взморье. Говорит царевна своему мужу:
– Ну, Иван Несчастный, нам не царевать, не торговать, надо о себе промышлять. Сделай-ка ты на этом месте пустыньку, станем жить с тобой, богу молиться да на людей трудиться.
Иван Несчастный сделал пустыньку и остался в ней жить с молодой женою.
На другой день дает ему царевна копеечку:
– Поди купи шелку!
Из этого шелку она важный ковер вышила и послала мужа продавать.
Идет Иван Несчастный с ковром в руках, а навстречу ему старик:
– Что, продаешь ковер?
– Продаю.
– Что просишь?
– Сто рублев.
– Ну, что тебе деньги! Возьмешь – потеряешь; лучше отдай ковер за доброе слово.
– Нет, старичок! Я человек бедный, деньги надобны.
Старик заплатил сто рублей; а Иван Несчастный пошел домой, приходит, хвать – денег нету, дорогою выронил.
Царевна другой ковер сделала; понес Иван Несчастный продавать его и опять повстречал старика.
– Что за ковер просишь?
– Ну, что тебе деньги! Возьмешь – потеряешь; отдай лучше за доброе слово.
Иван Несчастный подумал-подумал:
– Так и быть, сказывай!
– Подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! – сказал старик, взял ковер и ушел.
«Что же мне делать теперь с этим добрым словом? Как покажусь к жене с пустыми руками? – думает Иван Несчастный. – Лучше пойду куда глаза глядят!»
Шел, шел, далеко зашел и услышал, что в той земле двенадцатиглавый змей людей пожирает; сел Иван Несчастный на дороге – отдохнуть вздумал, и говорит сам с собой вслух:
– Эхма! Будь у меня деньги, сумел бы я с этим змеем справиться, а теперь что? Без денег и разума нет.
Шел мимо купец, услыхал эти речи, что без денег и разума нет. «А что, – думает, – ведь и правда! Дай-ка я ему помогу».
– Сколько тебе, – спрашивает, – денег надобно?
– Дай пятьсот рублев.
Купец дал ему взаймы пятьсот рублев, а Иван Несчастный бросился на пристань, нанял работников, начал корабль строить.
Издержал все деньги, а дело еще в начале: как быть? Пошел к купцу:
– Давай, – говорит, еще пятьсот; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут!
Купец дал ему другие пятьсот рублев; он и те в корабль всадил, а дело еще на половине.
Опять приходит Иван Несчастный к купцу:
– Давай, – говорит, – еще тысячу; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут!
Купец хоть не рад, а дал ему тысячу. Иван Несчастный выстроил корабль, нагрузил его угольем, забрал с собой кирки, лопатки, меха, рабочих людей и поплыл в открытое море.
Долго ли, коротко ли – приплывает он к тому острову, где было змеиное логовище. Змей только что нажрался и залег в своей норе спать.
Иван Несчастный засыпал его кругом угольем, развел огонь и давай раздувать мехами: пошел великий смрад по всему морю! Змей лопнул… Иван Несчастный взял тогда острый меч, отрубил ему все двенадцать голов и в каждой змеиной голове нашел по драгоценному камушку.
Вернулся из похода, продал эти камушки за несчетные суммы – так разбогател, что и сказать не можно! Заплатил купцу свой долг и поехал к жене.
Вот приезжает Иван Несчастный в пустыньку и видит: жена его живет с двумя молодцами, а то были его законные сыновья-близнецы (без него родились). Пришла ему в голову худая мысль, схватил он острый меч и поднял не жену руку… Вмиг припомнилось ему доброе слово: подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! Иван Несчастный скрепил свое сердце, спросил царевну про тех молодцев, и начался у них пир-веселье.
На том пиру и я был, мед-вино пил, калачами заедал.

Главный герой появляется в тексте сказки6 с изначальным диагнозом – Иван Несчастный. Мы догадываемся, что сейчас он начнет настойчиво его оправдывать своими действиями. Сам он уже определил содержание собственной проблемы – всегда мало платят по сравнению с другими. Он не глуп, решает отправиться на консультацию к царю. Победителем мозгового штурма жизненной перспективы Ивана Несчастного оказывается юная царевна, которую об этом никто не спрашивал, она вылезла сама со своим советом, за что и поплатилась богатым существованием. Героиня забыла или не знала, что мужчин раздражает сметливость и женский ум. Интеллектуально слабее подкованный царь, бессознательно ревнующий свою дочь к постороннему мужику (проигрывающему ему по всем показателям), принимает эмоционально насыщенное решение: «Ступай за него замуж, и пошли оба вон!». Царь жесток и несуразен в своем поступке псевдокомпенсаторного характера. Он остается на его совести.

На взморье стали молодожены свой быт строить. Слушаясь царевну (она оказалась умной, трудолюбивой, мужественной), Иван Несчастный попадает под влияние старичка-манипулятора. Чем это грозит? Манипулятор – субъект общения, для которого сказочный партнер по сюжету рассматривается как соперник, достойный поражения. Выигрыш для манипулятора означает получение выгоды: материальной, житейской, психологической. Психологическая выгода заключается в позиции доминирования («сверху») над другим человеком. В данном случае особенности личности, частные интересы Ивана Несчастного для старичка не актуальны. Он гнет свою линию, руководствуясь сиюминутными запросами. Совершенные подряд две одинаковые ошибки позволяют окончательно разобраться в существе основной проблемы главного героя – он социально незрел. Пора приступать к тренингу социальной компетентности – идти, куда глаза глядят!

Иван Несчастный сознательно вступает в деловые, финансовые отношения, оказывается в «долгах как шелках», но действует упорно до конца.

Возвращение домой – радостное событие, но возникает субъективная неожиданность, т.к. откуда ни возьмись дома живут два сына-близнеца. Он об этом подумать не мог, зато сразу на жену руку стал поднимать. Тут и пригодились терапевтические по сути слова старичка-манипулятора. За время испытаний подсознание их переработало. Не стал Иван Несчастный видеть зло, где его нет, не скопировал невротическое поведение отца своей жены, отбросил худую мысль, всех на пир за стол пригласил.

Вы спросите, в чем состоит счастливый конец? Иван Несчастный «уродился» социально, благодаря чему стал Счастливым.

Одна сказка, а сколько в ней житейской мудрости:

• женские советы не всегда серьезно воспринимаются мужчинами;
• чужим умом добра не наживешь;
• богатство не должно ассоциироваться с умом;
• жизнь всему научит;
• социальный опыт каждым приобретается самостоятельно, пусть даже методом проб и ошибок;
• в серьезных делах не стоит «пороть горячку»: с окончательными выводами обычно не торопятся;
• мужество и упорство (но не упрямство) украшают мужчину.

Остается еще раз удивиться народной мудрости, когда в одной, небольшой сказке содержится полиморфизм жизненной мудрости, социального опыта.

Ранее упоминалось о психокоррекционной направленности отдельных сказочных сюжетов. На этом хочется остановиться подробнее.

Любая сказка по сути является средством психокоррекции ситуативного поведения, ратуя за формирование жизненных креативных стратегий. Правда, русская пословица говорит: «Пока гром не грянет – мужик не перекреститься». Действительно, у нас в менталитете заложено: доведу себя до полного отчаяния, тогда посмотрим. Возьмем, к примеру, частный, но распространенный случай. Порассуждаем о желании сначала действовать, а потом думать. Женщины склонны руководствоваться обычно эмоциями, мужчины – личностными установками (у них своя картина мировосприятия). Однако все стараются реализовать достаточно ограниченный, но самый насущный, круг потребностей: в пище, тепле и уюте, общении.

Начнем с абсолютного сказочного дурака, образ которого служит неким объединяющим началом фантастического и реального. Перед нами не человек, а шествующее по страницам текста сплошное безобразие. Он всеми недоволен, действующие персонажи платят ему той же монетой. Дурачок вызывает бурю негодований своей обалделой простотой, которая «хуже воровства». Его поведение принимает гротескную форму, когда возникают попытки серьезной борьбы с чьей-то жадностью, корыстью, хитростью. Иногда по обстоятельствам просто просыпается самодеятельное начало.

В одной из сказок «Иванушко-дурачок»7 – главный герой, третий сын в семье, который ничего не делает, сидит на печке да мух ловит. Он оказывается не в состоянии выполнять элементарные бытовые поручения. Первая глупость. Мать посылает его отнести обед братьям в поле, а он бросается им в собственную тень, идущую сбоку, принимая ее за живого человека. «Добрый» поступок совершен – «незнакомец» накормлен. Вторая глупость. Принявшись пасти овец, Иванушко ловит упорно разбегающихся животных и лишает их зрения. «Всех переловил, всем глаза выдолбил, собрал стадо в одну кучу и сидит себе, радехонек, словно дело сделал». Происходящему находится объяснение: теперь нет проблем, работа выполнена на все 100%. Третья глупость. Закупив товары в городе к празднику, Иванушко-дурачок наваливает целый воз всякой всячины и едет домой. По дороге он выставляет стол из телеги, отдает продукты каркающим воронам, обгорелым пням одевает сверху горшки, на водопое для лошади высыпает в воду соль для вкуса, убивает ее поленом после отказа пить соленую воду, выбрасывает связку ложек, так как они «брякают и дразнятся». Явившись домой с пустыми руками и кошельком, он предлагает родителям и братьям свою версию случившегося: «А стол-то бежит, да, знать, отстал, из блюд сестрицы кушают, горшки да корчаги ребятам в лесу на головы понадевал, солью-то пойло лошадям посолил, а ложки дразнятся – так я их на дороге покину». Четвертая глупость. Оставили дурака домовничать, а пиво в кадке бродит, капризничает, не слушается. Иванушко его вылил, сам сел в корыто и стал по избе разъезжать, да песенки попевать.

Радостная агония. По возвращении братья не выдержали, зашили Иванушко-дурака в мешок и пошли в проруби топить. Мимо барин на тройке проезжал, посочувствовал воплям главного героя, вытащил его на свою беду. Его коварный Иванушко туда же зашил и уехал в богатой повозке. Братья спустили куль под воду и домой пошли. Вдруг навстречу им младший брат на тройке несется, кричит: «Вот каких я лошадушек поймал! Там еще сивко остался – такой славный!». Братья после таких слов в прорубь запросились. Опустил милостиво их Иванушко, чтобы больше не мучились в этой жизни и погнал домой пиво допивать да родственников поминать.

Психологу трудно удержаться от комментариев по содержанию данного текста сказки. Видимо, и не стоит себе в этом отказывать. Перед нами не просто дурак, а бредоподобный образ русского парня, для которого «море по колено». Своим делинквентным поведением он испытывает терпение близких, в результате «заражая» их собственной патологической активностью. Счастливый конец сказки очень сомнителен: как жил дураком, так и остался, только потерял близких, которые обеспечивали ему безбедное существование. Возникает справедливый вопрос: «Зачем народная мудрость с садистическим оттенком иронизирует над человеческой беспробудной глупостью?». Интересно, в чем здесь состоят психологические механизмы смыслопорождения в процессе восприятия сказочного сюжета? Неужели «русский мужик» – это тяжелый диагноз без проблесков положительного прогноза на будущее?!

Философ Е. Трубецкой отмечает в таких случаях явный парадокс: «Фигура дурака, который с видимым безрассудством сочетает в себе образ ведущего, составляет один из интереснейших парадоксов сказки, притом не одной сказки… Тайна этого парадокса у всех народов одна и та же: она корениться в противоположности между подлинной … мудростью и житейским здравым смыслом»8.

Нам, действительно, предлагается парадокс сознания9. На примере указанной сказки можно выделить несколько тезисов концептуального характера:

• жизнь полна неожиданностей;
• терапевтично наше отношение к проблемам;
• человек деятельный бессознательно является хозяином, строителем своей судьбы;
• существует грань разумной достаточности, но мы в суете ее не замечаем;
• критически мыслить в отношении самого себя – величайшее достижение человека (речь идет о развитых способностях аутокоммуникации);
• абсурдные поступки являются скрытой попыткой самодиагностики, когда опосредованно через реакции окружающих мы изучаем самого себя. Чем на вариант скорейшего приобретения необходимого жизненного опыта?

Таким образом, абсурд как изыск интеллекта является мощнейшим мотиватором к самоизучению и психокоррекции. Сказка ведет нас к человеческим ценностям, разуму от обратного, предъявляемого в гротескной форме. Давайте ужаснемся и сразу начнем думать в пользу позитивного самоизменения. Сказка – целитель сознания человека, затерявшегося в хаосе безумия и абсурда повседневности. Простота героя-дурака придает нам чувство веры в постижение возможностей собственной воли, интеллекта и могущества. Каждый – творец своей судьбы в этнокультурном контексте!

Почему же сказка учит уму-разуму часто на примере внутрисемейных отношений? Представляется, что именно здесь есть «простор для русской души»: нас терпят, нами занимаются, нам очень многое «сходит с рук». Семья превращается в «жизненный крест». Можно назвать ее экспериментальной площадкой, школой личностного роста. При желании «дома и стены лечат».

Беззаботная жена

Жили-были муж с женой. Жена была баба ленивая и беззаботная, да к тому же еще и большая лакомка: все проела на орешках да на пряничках, так что наконец осталась в одной рубахе, и то в худой – изорванной.
Вот подходит большой праздник, а у бабы нечего и надеть, кроме этой рубахи. И говорит она мужу:
– Сходи-ка муж, на рынок да купи мне к празднику рубаху.
Муж пошел на рынок, увидал, что продают гуся, и купил его вместо рубахи.
Приходит домой, жена его и спрашивает:
– Купил мне рубаху?
– Купил, – отвечает муж, – да только гуська.
А жена недослышала и говорит:
– Ну и узка, да изношу!
Сняла с себя изорванную рубаху и бросила в печку.
А потом и спрашивает:
– Где же рубаха? Дай я надену.
– Да ведь я сказал, что купил гуська, а не рубаху.
Так и осталась баба без рубахи, нагишом.

Нам представлены10 два абсолютно самодостаточных человека, живущих сегодняшним днем, по принципу: «Авось, кривая вывезет» Пришедший психолог-диагност всплеснул бы руками  и заохал: «Ой, как все запущено…». Типичный вариант ситуативного стиля жизни заставляет опытного профессионала обратиться к технологии принятия решений. Существуют два хорошо известных способа действия: путем обдумывания и без сознательного обдумывания. Пригласим на помощь психоанализ11. Он подскажет, что на протяжении одного дня нам приходится размышлять над всевозможными мелочами, провоцирующих состояние постоянной нерешительности. Принятие решений без участия сознания (автоматически) называется привычкой, которая сберегает наши усилия в повседневных ситуациях выбора и снимает напряжение. Бессознательная сила поиска альтернатив основана на эмоциональных отношениях, которые мы усвоили в детстве от родителей и других значимых людей. Мы приобрели способность решать в соответствии с желаниями своих близких, экономя время и энергию. На основании таких рассуждений можно сделать вывод, что супруги в сказке «Беззаботная жена» в детстве росли в ситуации эмоциональной депривации: дисгармоничные отношения между их родителями, неполная семья, социальное сиротство, отец, плохо исполняющий свои обязанности. Фактор «дисгармоничной семьи» привел к трудностям в аспекте социального развития, что ежедневно причиняет много неприятностей и лишений. Страсть жены полакомиться орешками и пряниками – своеобразная псевдокомпенсация депривационных условий воспитания. Отсутствие позитивного родительского влияния исключило позитивное влияние содержательных морально-нравственных, этических уроков детства.

Существует еще один интересный факт. У мужа и жены не сформировалась сознательная совесть, которая глубинна по своей личностной сути и труднее поддается изменениям и контролю, постоянно управляя поведением людей. Именно совесть заботится о наказании, которое может быть представлено чувством вины (мучения от чувства вины). Если муж субъективно не осознает его после неправильной покупки, то обстоятельства как результат бессознательного поведения героев определяют наказание. Сказка называет свой вариант расправы: «Осталась баба без рубахи, нагишом».

Вина и потребность в наказании означает, что образы родителей актуализировались и угрожают психокоррекцией мужу и его беззаботной жене. «Пора поставить точку» – архетипически решают воображаемые нами родители. Другого выхода нет. Пока эта потребность в наказании не получит удовлетворения, она будет существовать, и психологическое напряжение станет расти и накапливаться годами, приводя человека в безуспешных попытках получить облегчение, к патологической цепочке неприятностей. Разрушительная сила «Я» здесь направлена вовнутрь. Проблема сохраняется в самом человеке. Во внешнем, поведенческом плане – это постоянные беды, благодаря забывчивости, невнимательности и т.п.

Со сказкой скачать не приходиться. В этот раз она выполняет психоаналитические задачи: учит психологии принятия правильных решений с учетом чувства совести и вины, возникающих как социальный феномен родительского воспитания.

Позволим себе еще один пример12.

Брат и сестра

Шли проселком брат и сестра, стали подходить к деревне.
Брат говорит:
– Я здесь молока куплю.
А сестра:
– А я в молоко хлеба накрошу!
Брат ухватил сестру за косу и давай за нее дергать и приговаривать:
– Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!
Пришли в деревню, а молока никто и не продал.

Разве в жизни такое редко встречается? Много рассуждал, а не деле проблема выеденного яйца не стоит. В данном случае брат занимается физическим наказанием сестры – учит уму-разуму. Во-первых, такое поведение явно не достойно мужчины. Во-вторых, он сам ищет себе оправдания и найти не может, расписываясь в собственном бессилии. Психопрофилактикой реально можно заниматься вербально, а не физически. Брат старается убедить всех, что сестра провинилась. Внешне это похоже на рационализацию: принял решение в соответствии с учетом конкретной ситуации (в пользу себя, конечно). Не думается, что все настолько просто.

Мы зададим всего один аналитический вопрос: «Почему у брата возникла выраженная невротическая реакция на безобидную реплику сестры?» Вспомнив А. Маслоу13, объясним, что постороннее вмешательство в момент актуализации физиологической потребности в пище всегда вызывает агрессию по типу защитной реакции филогенетического характера. Теория А. Адлера14 предложит совсем иную интерпретацию, но сказка не предоставляет нам информации для анализа ранних детских воспоминаний брата и сестры. Выходит, перед нами разворачивается очередной вариант ситуационного поведения при отсутствии элементарной культуры быта и взаимоотношений двух действующих лиц.

Итак, сказка напоминает нам о значении сознательного принятия решений с предварительным анализом всех социальных факторов и механизмов личностного поведения человека.

Читатель, ты еще не устал от рассуждений? Подведем пока черту и предложим тебе самостоятельно пуститься в странствия по текстам русской народной сказки, предварительно захватив весь наличный багаж психологических знаний.

Удачи!

1. Ермолаева М. В. Психология развивающей и коррекционной работы с дошкольниками. М.–Воронеж, 1998. С. 127.
2. Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева / Вступ. статья В. Аникина. М., 1982. С. 32–34.
3. Русские народные сказки / Сост., вступ. ст. и прим. В. П. Аникина. М., 1985. С. 247–254.
4. Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева / Вступ. Статья В. Аникина. М., 1982. С. 549.
5. Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева / Вступ. Статья В. Аникина. М., 1982. С. 359–361.
6. Народные русские сказки. Из сборника А. Н. Афанасьева / Вступ. Статья В. Аникина. М., 1982. С. 446–449.
7. Русские народные сказки / Сост., вступ. ст. и прим. В. П. Аникина. М., 1985. С. 539–542.
8. Трубецкой Е. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке // Русская мысль. Прага–Берлин. 1923. № 1–2.
9. Аллахвердов В. М. Сознание как парадокс. СПб., 2000.
10. Русские народные сказки / Сост., вступ. ст. и прим. В. П. Аникина. М., 1985. С. 547–548.
11. Берн Э. Познай себя. О психиатрии и психоанализе – для всех, кто интересуется. Екатеринбург, 2000. С. 76–81.
12. Русские народные сказки / Сост., вступ. ст. и прим. В. П. Аникина. М., 1985. С. 548.
13. Маслоу А. Г. Дальние пределы человеческой психики / Пер. с англ. А. М. Татлыбаевой, науч. ред., вступ. статья и коммент. Н. Н. Акулиной. СПб., 1999.
14. Адлер А. Понять природу человека / Пер. Е. А. Цыпина. СПб., 1997.